среда, 29 августа 2012
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
В последние месяцы меня накрывает таким нелепым и огромным чувством ностальгии, что мне, черт возьми, как-то не по себе. Может, я скоро умру?
вторник, 15 ноября 2011
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
В конце нашего маленького путешествия.
среда, 22 декабря 2010
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
— Знаешь, а я по тебе скучаю,
Трудно привыкнуть не жить с крылатой.
Яхве не любит моих печалей,
Ставит на сердце мое заплаты,
Мудро лишая меня соблазна
Выбрать однажды твою дорогу:
— Слушай, скажи мне, ведь ты согласна —
Яблоком пахнут ладони Бога?
Ты улетаешь?
— А как иначе?
Слишком уж скучно пастись у Древа.
Милый, по-моему, кто-то плачет!
— Слышу, любимая. Это Ева...
© Мария Хамзина
Трудно привыкнуть не жить с крылатой.
Яхве не любит моих печалей,
Ставит на сердце мое заплаты,
Мудро лишая меня соблазна
Выбрать однажды твою дорогу:
— Слушай, скажи мне, ведь ты согласна —
Яблоком пахнут ладони Бога?
Ты улетаешь?
— А как иначе?
Слишком уж скучно пастись у Древа.
Милый, по-моему, кто-то плачет!
— Слышу, любимая. Это Ева...
© Мария Хамзина
вторник, 21 декабря 2010
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
И вот он — дворец императора Клавдия II. Меня вводят в богато украшенную залу для купания (император в это время принимает ванну, и несколько прелестных девушек массируют его старое и безобрано разжиревшее тело), и вот он вкрадчиво говорит мне:
— Любовь — это боль, ты разве не знаешь?
— Знаю, — отвечаю я!
— Любовь, страсть, жестокость — звенья одной цепи, ты разве не знаешь?
— Знаю, — отвечаю я!
— Что наверху, то и внизу, ты разве не знаешь?
— Знаю!
— Тогда оправдайся в своем поведении, если сможешь...
Он предлагает сесть рядом с ним... И я, немного подумав, начинаю говорить:
— Да, любовь — это болезнь, вы правы! Обычно она напоминает глупую гонку за своей собственной фантазией, и эта иллюзорная погоня полна мучительной похоти, драматизма и в итоге оборачивается чередой жесточайших разочарований, в которых пламенная страсть, чаще всего, оборачивается холодной ненавистью и изменами... И я знаю это! Но я знаю также солдат, которые без рук, без ног, с ползущими за ними кишками, зубами рвали врага, потому что их ждали дома любимые женщины. Я прошел с ними через семнадцать больших сражений и я знаю, чьи имена они выхаркивают, когда за недостатком обезболивающих препаратов, я по живому шью им раны, и когда их зубы крошатся от боли! Я знаю, какие слова выплевываются из них вместе с кровью, когда я без наркоза отпиливаю им загангрененные ноги и руки! Я знаю, на кого они молятся и кого зовут, когда лежат, вывернутые наизнанку, на моем залитом кровью операционном столе! Они зовут своих женщин! И они только потому и выживают, что эти женщины, в задымленном болевым шоком сознании, приходят к ним! Приходят и поют им песни о любви, и кладут им руки на головы, и те выживают! Не потому что я хороший врач, а потому, что им есть, за что держаться в этом аду! Да, их профессия — ненависть! Но это снаружи, а внутри... Вы знаете, что держит их внутри? Что заставляет их выживать?
После этой тирады император молчит несколько минут, как вы видите, потом так же молча выходит из ванны, заворачивается в мягкие полотенца и бросает мне, уходя: "Я придумал, как ты умрешь"...
(с) отрывок из Фрэнки-шоу. Святой Валентин.
— Любовь — это боль, ты разве не знаешь?
— Знаю, — отвечаю я!
— Любовь, страсть, жестокость — звенья одной цепи, ты разве не знаешь?
— Знаю, — отвечаю я!
— Что наверху, то и внизу, ты разве не знаешь?
— Знаю!
— Тогда оправдайся в своем поведении, если сможешь...
Он предлагает сесть рядом с ним... И я, немного подумав, начинаю говорить:
— Да, любовь — это болезнь, вы правы! Обычно она напоминает глупую гонку за своей собственной фантазией, и эта иллюзорная погоня полна мучительной похоти, драматизма и в итоге оборачивается чередой жесточайших разочарований, в которых пламенная страсть, чаще всего, оборачивается холодной ненавистью и изменами... И я знаю это! Но я знаю также солдат, которые без рук, без ног, с ползущими за ними кишками, зубами рвали врага, потому что их ждали дома любимые женщины. Я прошел с ними через семнадцать больших сражений и я знаю, чьи имена они выхаркивают, когда за недостатком обезболивающих препаратов, я по живому шью им раны, и когда их зубы крошатся от боли! Я знаю, какие слова выплевываются из них вместе с кровью, когда я без наркоза отпиливаю им загангрененные ноги и руки! Я знаю, на кого они молятся и кого зовут, когда лежат, вывернутые наизнанку, на моем залитом кровью операционном столе! Они зовут своих женщин! И они только потому и выживают, что эти женщины, в задымленном болевым шоком сознании, приходят к ним! Приходят и поют им песни о любви, и кладут им руки на головы, и те выживают! Не потому что я хороший врач, а потому, что им есть, за что держаться в этом аду! Да, их профессия — ненависть! Но это снаружи, а внутри... Вы знаете, что держит их внутри? Что заставляет их выживать?
После этой тирады император молчит несколько минут, как вы видите, потом так же молча выходит из ванны, заворачивается в мягкие полотенца и бросает мне, уходя: "Я придумал, как ты умрешь"...
(с) отрывок из Фрэнки-шоу. Святой Валентин.
понедельник, 01 ноября 2010
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
Не согрешишь — не покаешься. Не покаешься — не будешь прощен.
Воистину.
Воистину.
среда, 20 октября 2010
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
Вот, ты приехал. Меня снова бесконечно целуют в нос и обнимают по ночам. Я снова хожу как по подушкам, а в голове воздушно и легко.
Как же мы фатально продажны за ласку. И за то, чтобы сжимая в руках, нам шептали на ушко - вот так сильно я тебя люблю.
Как же мы фатально продажны за ласку. И за то, чтобы сжимая в руках, нам шептали на ушко - вот так сильно я тебя люблю.
среда, 06 октября 2010
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
У нас болеет Лена, лежит в больнице после операции, а мы ездим к ней каждый день, тратя последние деньги на игрушечного рыжего котенка и шарик, чтобы хоть чуть поднять ей настроение. А она все равно плачет каждый день и говорит спасибо, что мы ее не бросили. Мы ведь просто не могли иначе, когда ее увезли в пятницу на скорой. А когда зашли после операции в палату, она еще в бреду от наркоза, но уже тянула к нам руки. Это, на самом деле, пробирает до дрожи.
И я тоже болею осенью, и жду его в следующую пятницу, чтобы меня уже, черт возьми, наконец поцеловали в нос и дня два не выпускали из постели.
И я тоже болею осенью, и жду его в следующую пятницу, чтобы меня уже, черт возьми, наконец поцеловали в нос и дня два не выпускали из постели.
понедельник, 27 сентября 2010
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
Упивались с Ленкой коньяком до слез, а разговоры все о том же, все о них же, родных.
Все мои мужчины были двух видов: те, с которыми я была предельно самой собой и те, с которыми я хотела стать лучше. С первыми было фатально легко, свободно и без лишних слов — искренне, надрывно и бесконечно. Казалось, хоть в рай, хоть в ад, все едино, потому что с ними чувствуешь себя настоящей. Когда они рядом, внутри все просто и открыто, им кричишь и плачешь в лицо, расстаешься как будто взаправду и клянешься больше никогда-никогда, и утром, да-да, снова отвечаешь на звонки.
Со вторыми сложнее. Глубже и сильнее. Думаешь, что сказать, лишний раз кусаешь губы, чтобы не сорваться. Терпишь. Понимаешь. Прощаешь. С ними хочется быть мудрее и справедливее, и это то стремление, которое становится сверхценной идеей. И ты одержимой тенью бродишь за своим солнцем, стремясь каждый день рождаться заново.
Я долго не могла понять, так каких же, черт возьми, мне нужно. И до сих пор не знаю, с какими будет правильнее.
Вот только выбираю всегда вторых. Или же это способ мазохистского подавления своего я, или же это та самая слепая и безусловная вера в собственное бессмертие, а значит и спасение души. Ведь так или иначе, ходят слухи, что там, на небе, познавшим любовь, прощают все.
Все мои мужчины были двух видов: те, с которыми я была предельно самой собой и те, с которыми я хотела стать лучше. С первыми было фатально легко, свободно и без лишних слов — искренне, надрывно и бесконечно. Казалось, хоть в рай, хоть в ад, все едино, потому что с ними чувствуешь себя настоящей. Когда они рядом, внутри все просто и открыто, им кричишь и плачешь в лицо, расстаешься как будто взаправду и клянешься больше никогда-никогда, и утром, да-да, снова отвечаешь на звонки.
Со вторыми сложнее. Глубже и сильнее. Думаешь, что сказать, лишний раз кусаешь губы, чтобы не сорваться. Терпишь. Понимаешь. Прощаешь. С ними хочется быть мудрее и справедливее, и это то стремление, которое становится сверхценной идеей. И ты одержимой тенью бродишь за своим солнцем, стремясь каждый день рождаться заново.
Я долго не могла понять, так каких же, черт возьми, мне нужно. И до сих пор не знаю, с какими будет правильнее.
Вот только выбираю всегда вторых. Или же это способ мазохистского подавления своего я, или же это та самая слепая и безусловная вера в собственное бессмертие, а значит и спасение души. Ведь так или иначе, ходят слухи, что там, на небе, познавшим любовь, прощают все.
пятница, 17 сентября 2010
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
А ты вчера звонил и говорил столько всего ласкового, что я забыла, как собиралась злиться на тебя за что-то. Желал доброй ночи и перезванивал снова, и говорил, говорил, говорил.
А я лежала и думала только о том, что ты будишь меня посреди ночи, что мне вставать, когда еще не будет 6 утра, и как я сильно хочу спать, что слова уплывают мимо сознания.
Ненавижу себя за это.
А я лежала и думала только о том, что ты будишь меня посреди ночи, что мне вставать, когда еще не будет 6 утра, и как я сильно хочу спать, что слова уплывают мимо сознания.
Ненавижу себя за это.
понедельник, 06 сентября 2010
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
Вчера ты вдруг спросил — а сколько нам уже. Я ответила, что почти два с половиной, два и четыре, если точно.
Надо же.
Надо же.
воскресенье, 05 сентября 2010
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
У меня сдох винт с 900 гигами фильмов, музыки, сериалов и игр. В тот же день провайдер увеличил скорость в 5 раз за ту же цену. Равновесие силы восстановлено.
четверг, 02 сентября 2010
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
Прогуляла пару, съездили к Катьке. Гуляли с собакой-бабакой Джеськой, пили пиво, ели вкусные домашние чебуреки, нарвали букеты молодых подсолнухов в поле, наворовали винограда, пока сидели под недостроенной крышей и дождем, скурили пачку Davidoff из duty free.
Наступила осень, возведя между ним и мной зону таможенного контроля. Ты снова в каком-то нелепом там. Снова говоришь, что позвонишь через час. Играешь с друзьями, замерзаешь под утро, говоришь мне нежное. Вот только, как ни крути, в твоем холодильнике уже не осталось ничего из приготовленного мною.
Наступила осень, возведя между ним и мной зону таможенного контроля. Ты снова в каком-то нелепом там. Снова говоришь, что позвонишь через час. Играешь с друзьями, замерзаешь под утро, говоришь мне нежное. Вот только, как ни крути, в твоем холодильнике уже не осталось ничего из приготовленного мною.
среда, 25 августа 2010
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
Так тяжело без тебя, пусто. Дома иногда придавливает ощущение, что тебя вообще нет и я сошла с ума.
Скоро снова в самолет. И даже если он летит в Анталию, пусть на час, но там, в глубоком черном небе, в полусне мне будет казаться, что все дороги ведут в Домодедово.
Скоро снова в самолет. И даже если он летит в Анталию, пусть на час, но там, в глубоком черном небе, в полусне мне будет казаться, что все дороги ведут в Домодедово.
вторник, 24 августа 2010
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
Я разрыдалась, когда дошла до гейта. Самолет идет на взлет, и мне хочется кричать. В нелюбимом городе остался любимый человек. К одиночеству каждый раз привыкаешь с самого начала.
воскресенье, 22 августа 2010
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
У меня были фактически идеальные выходные: секс по утрам, два дня подряд кино в аймакс, прогулки в парке, поцелуи под дождем, совместные игры в Orions: Legend of Wizards в метро, такая вкусная рыбная солянка на ужин и катание на велосипедах в Сокольниках. Мне не на что жаловаться.
Но во вторник зеленый боинг увезет меня домой, я снова буду плакать, отвернувшись к иллюминатору, а в среду уже другой самолет доставит в Турцию.
Дожить бы до октября, я снова буду с ним, в Краснодаре или в Египте, на съемной квартире у тети Оли или в море на дайвинге. В конце-концов, у каждого свои Лапагосы, и они там, где ты вместе с любимым (почти цитата).
Но во вторник зеленый боинг увезет меня домой, я снова буду плакать, отвернувшись к иллюминатору, а в среду уже другой самолет доставит в Турцию.
Дожить бы до октября, я снова буду с ним, в Краснодаре или в Египте, на съемной квартире у тети Оли или в море на дайвинге. В конце-концов, у каждого свои Лапагосы, и они там, где ты вместе с любимым (почти цитата).
четверг, 19 августа 2010
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
Мне бывает страшно, когда его прошлое вдруг из эха превращается в лавину, сбивает с ног и тянет по камням. Я ругаю себя за глупые мысли, и все равно боюсь того, что было. Чем пугает прошлое? Тем, что оно может вернуться? Или все-таки тем, что случившись однажды, оно унесло с собой что-то очень важное?
Очень хочется, чтобы это все вдруг стало неважным. Я с остервенением навожу порядок в квартире, выбрасываю все, что было до меня. Хотелось бы с такой же легкостью избавляться и от всех остальных "до".
И чтобы мои вещи были повсюду, мои волосы на одежде и запах моих духов.
Это какое-то прямо-таки отчаянное женское сумасшествие.
Очень хочется, чтобы это все вдруг стало неважным. Я с остервенением навожу порядок в квартире, выбрасываю все, что было до меня. Хотелось бы с такой же легкостью избавляться и от всех остальных "до".
И чтобы мои вещи были повсюду, мои волосы на одежде и запах моих духов.
Это какое-то прямо-таки отчаянное женское сумасшествие.
понедельник, 16 августа 2010
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
Иногда я вдруг понимаю, что мы уже не просто встречаемся, а прошли на другой уровень и почти серьезные муж и жена. И я теряюсь в догадках, когда же одно перестает быть другим и почему не было предупреждающих плакатов и знаков на дороге? Только теперь я готовлю ужин и жду его с работы, мы вместе ходим покупать все от зимней куртки до туалетной бумаги, считаем, сколько денег осталось до конца недели и не закрываем дверь в ванну.
И мне неможко страшно, что через год нам предстоит решать, где и как мы будем дальше. Ленка тогда в "Три кота" спросила, понимаем ли мы, насколько у нас сейчас счастливый период. Мы семья на пару месяцев в год, в остальное время мы спим в разных постелях и городах.
Иногда, только совсем иногда, я теряю нить происходящего и мне кажется, что это не со мной и не моя жизнь. Потом он обычно целует меня и все снова становится самым правильным, что только можно вообразить.
И мне неможко страшно, что через год нам предстоит решать, где и как мы будем дальше. Ленка тогда в "Три кота" спросила, понимаем ли мы, насколько у нас сейчас счастливый период. Мы семья на пару месяцев в год, в остальное время мы спим в разных постелях и городах.
Иногда, только совсем иногда, я теряю нить происходящего и мне кажется, что это не со мной и не моя жизнь. Потом он обычно целует меня и все снова становится самым правильным, что только можно вообразить.
пятница, 13 августа 2010
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
В теперь уже далеком том самом 2003 я уже начинала вести этот дневник. Тогда мне было, о чем говорить и кого слушать, и все это было чертовски важным и колоссально значимым. От того дневника осталось несколько архивных копий на жестком диске, которые я никогда не открываю, приступы панической ностальгии и то, что хранится здесь.
Вчера после полуночи я лежала и ждала свой сон, смотрела сквозь полумрак на обнаженную спину любимого мужчины, и слушала, как от трех вокзалов, обгоняя локомотивы, ветер гонит грозу. И вдруг поняла, что мне совершенно некому об этом рассказать. А мне очень-очень нужно.
Тогда я пообещала себе, что когда проснусь, обязательно попробую снова. А вдруг.
Вчера после полуночи я лежала и ждала свой сон, смотрела сквозь полумрак на обнаженную спину любимого мужчины, и слушала, как от трех вокзалов, обгоняя локомотивы, ветер гонит грозу. И вдруг поняла, что мне совершенно некому об этом рассказать. А мне очень-очень нужно.
Тогда я пообещала себе, что когда проснусь, обязательно попробую снова. А вдруг.
понедельник, 08 сентября 2008
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
Я домой не вернусь — решено!
Это небо дрожит как вода —
Сколько тысяч шагов от болотных низин
до холодной как руки луны?
Гнутся голые ветви под тяжестью птиц.
Разум птицей кричит
не беда. Пусть кричит. У меня есть в запасе
последний глоток тишины.
Я домой не вернусь никогда,
но зато доживу до утра.
Темный ветер и вечер холодный,
луны поворот на ущерб —
ничего!
Знаешь, птица, во мне не осталось ни капли раба и ни капли добра,
и ни капли любви, и ни капли меня самого.
© Макс Фрай. Белые камни Харумбы
Boomp3.com
Это небо дрожит как вода —
Сколько тысяч шагов от болотных низин
до холодной как руки луны?
Гнутся голые ветви под тяжестью птиц.
Разум птицей кричит
не беда. Пусть кричит. У меня есть в запасе
последний глоток тишины.
Я домой не вернусь никогда,
но зато доживу до утра.
Темный ветер и вечер холодный,
луны поворот на ущерб —
ничего!
Знаешь, птица, во мне не осталось ни капли раба и ни капли добра,
и ни капли любви, и ни капли меня самого.
© Макс Фрай. Белые камни Харумбы
Boomp3.com
понедельник, 31 декабря 2007
Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик двух темных лун.
С Новым годом вас!
Успейте и сделайте в этом году все. Абсолютно все. И будте счастливы)
Успейте и сделайте в этом году все. Абсолютно все. И будте счастливы)